PSYFACTOR-self.ru

Зависимым людям свойственны некоторые особенности, отличающие их от других людей. Наиболее яркой (маркирующей) является невозможность одновременно испытывать любовь и злость к одному и тому же человеку – значимому партнеру по отношениям (это касается и родителей, и близких друзей, и родственников, и супругов, и т.д. и т.п.) Эти чувства могут переживаться и проявляться лишь отделенными друг от друга, так словно в момент моего недовольства партнером я «забываю», что люблю его, и наоборот. Похоже, что каждому из партнеров словно не хватает половины спектра чувств, которые можно как бы достроить в себе за счет присутствия этого «полюса чувств» у партнера. Такая особенность называется внутриличностным расщеплением, и оно в большей или меньшей степени свойственно для любой зависимости.

Чаще всего в зависимых отношениях оказываются расщепленные партнеры, в отношениях которых ярко выраженный эмоциональный «полюс» одного провоцирует выражение «полюса» другого.

И здесь возможны разные варианты взаимоотношений:

1. комплиментарное дополнение друг друга (когда один всегда привычно агрессивен, а другой, в свою очередь, — привычно уступчив) – это пассивно-агрессивные, но наиболее стабильные парные отношения;
2. пары, конкурирующие своими одинаковыми «полюсами» (оба уступчивые или оба агрессивные) – это открыто-агрессивные и более конфликтные, а также менее стабильные взаимоотношения.

В таких отношениях люди рано или поздно начинают понимать или «смутно чувствовать», что им чего-то недостает. И это недостающее есть или у партнера или где-то во внешнем мире, но только не у них самих. Люди, хронически оказывающиеся в зависимых отношениях, так или иначе, ощущают свою дефицитарность. Зависимость – это особая форма совместности, своеобразная парная игра, в которой главным недостатком является боль и страдания, постоянная тревога, отсутствие перспективы перемен, если внутри таких отношений что-то разладилось. Выигрыш в этой игре тоже мифический – иллюзия вечности зависимых отношений (и это точно иллюзия, потому что рано или поздно кто-то из партнеров все-таки способен и может прекратить эту взаимную пытку и прервать отношения).

Чаще всего в партнере зависимый человек обнаруживает свою дефицитарную часть – функцию, которая у него отсутствует, но в которой он испытывает нуждаемость. Так из двух дефицитарных людей образуется своеобразный живой целостный организм. Зависимость – это молчаливый сговор двоих: ты делаешь за меня нечто (например, проявляешь агрессию), а я за тебя иное (например, поддерживаю связи с миром посредством теплой привязанности). До тех пор, пока каждый выполняет свою негласную часть уговора, никакое разделение им не грозит, потому что тревога остается в этот момент под контролем и не мешает психической и социальной жизни каждого. Партнеры демонстрируют друг другу свои полноценные «полюса» и их отношения становятся лишь прочнее, превращаясь в слияние, т. е. состояние, в котором нет достаточной психической дифференцированности партнеров из-за тягостного отношения их к собственной автономии. Постепенно такая пара зависимых может до того гибко и удивительно подстроиться друг под друга, что степень их успешности и продуктивности по отношению к внешнему миру может сильно возрасти, дезактуализируя для каждого из них в отдельности проблему поддержания внутренней базовой безопасности и направить свою энергию в другие сферы. Важно отметить и то, что у зависимого человека базовая безопасность связана с установлением хороших и вечных отношений с кем-то, а вот забота предполагает достаточно широкий спектр (от ежедневной битвы, а значит, любви до обязательного кофе в постель).

Если вдруг сама жизнь поставит перед зависимым человеком какие-то новые задачи, для решения которых потребуются какие-то новые навыки взаимодействия, когда один из партнеров попробует «играть не по правилам» или захочет каких-то изменений, непредсказуемых для другого, то «инициатор изменений» сразу же станет «плохим» и его обязательно надо будет вернуть на прежнее место, наказав, используя открыто или пассивно агрессивные действия для восстановления привычного статус-кво (обвинения, обида, злость, манипулирование, запугивание и пр.).

Как правило, оба зависимых партнера отличаются высокой степенью тревожности и низкой переносимостью напряжения и фрустрации. В этой паре для «жертвы» фрустрация – это отвержение или игнорирование ее партнером в контакте, для «тирана» — попытки ему противоречить. Но самой главной для них угрозой будет разрыв зависимых отношений. Никто не желает брать на себя ответственность за него даже если он стал уже насущной необходимостью и ведущей потребностью для обоих.

Так и ведут они себя противоположно и комплиментарно. Жертва подавляет свои проявления, боясь вызвать неудовольствие тирана, ведь ее детский опыт говорит о том, что сохранить значимую для нее связь можно только блокируя свою агрессию и подчиняясь чужим требованиям. Тиран, наоборот, активно проявляет свои требования, подавляя сочувствие и вину, потому что в его житейском опыте получить желаемое возможно только жестко настаивая на своем.

Было бы преувеличением сказать здесь, что у жертвы все прекрасно с теплыми чувствами, а у тирана – с агрессией. Они не могут регулировать сами себя самостоятельно в зависимости от своих потребностей. Например, если жертва не станет спасать кого-то, то ей это зачастую выйдет еще дороже, например, из-за чудовищного чувства вины, а тиран вынужден постоянно сбрасывать свое постоянное внутреннее напряжение в непосредственное «отреагирование», проявляющееся в аффективных вспышках чреватых, к примеру, угрозой для жизни или проблемами с законом.

Тиран воспроизводит с другими то, что когда-то причиняли ему. Чем сильнее было подавление и унижение в его ранней жизни, тем агрессивнее он будет к своему зависимому партнеру. Это – защитное поведение, называемое «идентификацией с агрессором».

Жертва остается лишь в своей роли, хорошо усвоенной с детства, и терпит все, как и терпела всегда.

Очень часто личностное расщепление проявляется в смене ролей в различных отношениях: в одних – жертва, в других – тиран. Это уже своеобразное достижение более личностной зрелости, потому что хоть и в расщепленном варианте, но человеку будет доступно большее разнообразие переживаний, а, следовательно, и способов взаимодействия с миром, что делает его более адаптированным и устойчивым к тревоге. Здесь уже имеет место хорошо известный треугольник «жертва» — «тиран» — «спасатель».

С уважением, Лилия Семёнова.

15.10.2013 года.

Все права защищены © 2012-2015 Семёнова Л. Ф.

Авторские права защищены. При копировании страниц, указывать автора и писать ссылку на сайт: https://psyfactor-self.ru/.