PSYFACTOR-self.ru

Каким образом Вы могли бы понять, что Ваши взаимоотношения можно отнести к «эмоциональной зависимости».

Во-первых, это переживание собственной несвободы во взаимоотношениях со значимым для Вас человеком. Зависимый человек не может выражать (или даже осознавать) некоторые свои чувства партнеру и его поведение в результате будет тоже ограниченным. Например, очень часто зависимые люди удерживают свои агрессивные чувства (гнев, разочарование, ярость, раздражение). Для такого хронического удержания будет найдено достаточно уважительных причин (повышать голос – некрасиво, перечить мужу – нельзя по религиозным убеждениям, бурно выяснять отношения – можно травмировать детей или родителей при совместном с ними проживании и т.д. и т.п.). С другой стороны, зависимый человек чувствует внутреннюю необходимость (вынужденность) поступать определенным образом, чтобы значимые отношения сохранялись «как всегда», а острое беспокойство, возникающее если «что-то идет не так», смягчалось или проходило вовсе. Например, в семье, где двое любят отдыхать по-разному, этот процесс систематически удовлетворяет только одного и то не до конца, потому что второго этот отдых, мягко говоря, тяготит и он канючит, чтобы всё это закончилось побыстрее, напрягая в свою очередь, первого. Так обоим никогда до конца не будет хорошо вдвоем, но раздельный отдых по разным причинам исключается. Таким же радостным времяпрепровождением у многих бывают поездки на дачи. Так иногда одно поколение семьи радостно «причиняет счастье» другому. Чем не красота? Контакты с разными людьми чаще всего выстраиваются по одному и тому же сценарию «жертва-тиран» или «жертва-спасатель». В зависимых отношениях всегда есть жертва, которой что-то нельзя делать или даже чувствовать и которая обязательно должна страдать, и тиран, который зачастую доволен, ведь ему можно то, что жертве нельзя. Иногда роли выбираются хронически и надолго одинаковые, иногда они меняются в разных отношениях и контекстах. Например, примерная жена и муж-кобель и дебошир; деспот-начальник и жертва-подчиненный; она страстно любит и ждет его одного, а он всем сердцем, всеми фибрами своей души любит свою работу. Вариаций может быть великое множество, но суть процессов общая — эмоциональная зависимость.

Во-вторых, зависимому человеку конечно же не нравится его несвобода, но сделать выбор в сторону себя он не может. Возобновление своего зависимого поведения вновь и вновь вызывает внутри него тщательно скрываемый стыд или вину перед собой за свою слабость. Например, после конфликтов, как-будто приводящих к разрыву отношений, попытки помириться принимаются всегда только одной стороной (наиболее зависимой). А другая сторона использует конфликт для манипуляции с получением каких-то дивидендов для себя.

В-третьих, в случае угрозы стабильности таких отношений, каждый из партнеров испытывает сильную тревогу, с которой невозможно справиться иначе, чем снова совершив свое зависимое действие. Можно сказать, что эмоциональное благополучие одного целиком и полностью зависит от поведения другого. И зачастую этот опыт впитан буквально с молоком матери, усвоен как единственно возможный из детской истории обоих. Если один из партнеров начинает себя вести непредсказуемо или неудобно для другого, например, предъявляет свое недовольство чем-либо в этих отношениях, то второй тут же «принимает меры» — демонстрирует возможность «наказания» для первого. Это может быть и несправедливое обвинение, и злость, и привычка пристыдить, и злость, и прямая угроза разорвать отношения. После такого натиска, чтобы не рисковать слишком, первый отказывается от своей инициативы в сторону возобновления своего прежнего поведения. В ситуации угрозы разрыва отношений зависимого человека уже перестает интересовать что-либо, не связанное с этими отношениями.

В-четвертых, такие отношения удерживаются прежде всего страхом потери друг друга, они выстраиваются из бесконечных попыток избежать разрыва любой ценой, что и делает обоих партнеров несвободными во многих своих проявлениях. Из-за такого страха удерживается колоссальное количество чувств, что точно может привести к соматизации обоих.

В-пятых, каждый из партнеров, будучи не в состоянии переносить свою сепарационную тревогу, считает, что в его плохом состоянии виноват не он сам, а именно другой, потому что это он ведет себя неудобно или непредсказуемо. Зависимый человек не считает свою запредельную тревогу «ненормальной» и не обращается по этому поводу к специалистам – психотерапевтам. А если и обращается, то скорее считает поведение своего партнера ненормальным и просит «рецепт», способный изменить именно его партнера, а не его самого. Если посмотреть на такое положение вещей со стороны, то это – настоящая безответственность в отношении себя и своей жизни.

В-шестых, зависимый человек испытывает большие трудности и в регуляции своего эмоционального состояния без привлечения к этому процессу своего партнера по зависимости, он не способен самостоятельно восстанавливать своё душевное равновесие. Ни тревога, ни страх, ни гнев не ослабеют до тех пор, пока поведение партнера не станет привычным и предсказуемым. Тот, кто напротив, всегда должен вести себя «как надо» — отсюда трудности не только в семейных взаимоотношениях, но и в любых других контактах с людьми – постоянная потребность в поддержке, одобрении, утешении извне, ранимость, обидчивость, пугливость.

Там, где у наркомана или алкоголика была связь с «веществом», у эмоционально зависимого – искаженная болью и сепарационной тревогой «связь» с другим человеком. Ту функцию, которую выполняет «вещество» у эмоционально зависимого выполняет партнер. Наркоману или алкоголику нужно совершить какие-то обычно стереотипные действия, чтобы «добыть» себе утешение и успокоение «веществом», чтобы изменить свое физическое и психическое состояние в лучшую сторону (обман, добывание денег любой ценой, бесконечные звонки, выслеживания, бесконечные разговоры по душам с теми, у кого можно добыть денег, драки, болезни, обвинения, запугивания, вымогательства, иногда кражи и наконец – покупка «вещества»). Эмоционально-зависимые имеют свой набор привычных и всегда стереотипных действий. Поэтому, любая зависимость – это единое по своей структуре расстройство личности, поведения, к чему бы оно не относилось – к употреблению «веществ», играм, другому человеку, работе или бесконечному кредитованию (в последние годы такая тенденция нарастает).

Если есть «зависимая триада»: 1 — потеря контроля над своим поведением; 2 – синдром отмены «вещества» или непереносимая сепарационная тревога; 3 – концентрация внимания на «объекте зависимости», значит можно смело утверждать, что Вы имеем дело с зависимостью от чего-либо или от кого-либо. И это – очень опасно. Это – сигнал для того, чтобы обратиться за профессиональной помощью и помочь себе.

С уважением, Лилия Семёнова.

01.10.2013 года.

Все права защищены © 2012-2015 Семёнова Л. Ф.

Авторские права защищены. При копировании страниц, указывать автора и писать ссылку на сайт: https://psyfactor-self.ru/.