PSYFACTOR-self.ru

Начну рассказ об этой базовой эмоции с одного милого анекдота, который любил рассказывать гостям или детям во время приема пищи мой папа.

Летел как-то далеко самолет. Стюардесса прохаживалась по салону и вдруг заметила пассажира, которого сильно тошнило. Она быстро предложила ему пакет. Некоторые из пассажиров, увидев это, засмеялись. Но пассажиру было не до смеха, а стюардесса быстро ушла за новыми кулечками. Каково же было ее удивление, когда она пришла и увидела смеющегося пассажира, которому только-что было так плохо, и кучу одновременно блюющих пассажиров вокруг него. «Что здесь произошло?» — спросила стюардесса. «Да они думали, что у меня через край польется, милая. А я вот взял да и отхлебнул»…

Когда я его слышала в очередной раз, то выражение лица как-то непроизвольно искривлялось и я всегда говорила: «Фу-у-у!!!»

И все же отвращение – очень важная и необходимая для человека базовая эмоция. И в этой статье я расскажу Вам о нем, хотя для меня даже само его название отчего-то вызывает ответную неприятную реакцию. Видимо хватало в жизни ситуаций, когда я сталкивалась с этой эмоцией, и память хорошо воспроизводит неприятный ассоциативный ряд. Итак, отвращение – это эмоция, которая возникает при нарушении границ человеческого организма, при котором произошло его отравление или разрушение.

По спектру нарастания имеет место следующий порядок: брезгливость, пресыщение, пренебрежение, омерзение, гадливость. Что в нашей реальной жизни способно вызвать такой спектр чувств? Отравлять нас могут отвратительные запахи; интроективные установки родителей или других значимых взрослых; отношения, в которых нам невыносимо; чей-то отвратительный внешний вид; какой-то неприемлемый для нас способ поведения среды.

Отвращение – это эмоция для отвержения и удаления с минимумом прикосновения, или, как минимум, для того, чтобы отвернуться. Если организм не может отторгнуть то, что ему отвратительно, то тогда из-за необходимости прекратить отвратительный контакт человек сам отдаляется подальше от объекта отвращения. Отношения при отвращении не развиваются, и дистанция увеличивается до тех пор, пока отвращение не сливается с эмоциональным фоном.

Попробуем рассмотреть кусочек истории хорошо нам известной Дюймовочки, чтобы понять, как она могла столкнуться в своей сказочной истории с чувством отвращения. Для этого немного изменим сюжет. Надеюсь, автор не будет очень сердиться.

Так вот. Подобрала полевая мышь замерзшую и очень проголодавшуюся Дюймовочку. Испытав к ней острую жалость и приступ вселенской любви, старая мышь замотала ее в теплое одеяло и дала ей пшеничное зернышко.

— Скушай, деточка, это зернышко и обогрейся в моей норе.

Крошечная Дюймовочка скушала половину зернышка и благодарна произнесла:

— Спасибо за вашу доброту. Я обогрелась и вкусно поела.

А старая мышь ей в ответ, глядя на недоеденное Дюймовочкой зернышко:

— Да ты, деточка, доешь-ка зернышко, не выбрасывать же его…

Доела Дюймовочка зернышко и, смачно отрыгнув, в свою очередь сказала:

— Ну вот! А теперь я обожралась и вспотела!!!

С одной стороны – забавно, с другой, что ни говори – отвратительная история…

А может ли столь неприятная эмоция как отвращение дать нам что-нибудь положительное? Конечно же — да, может! Отвращение помогает поддерживать нам целостность и границы, удаляя за пределы организма и за его границы всё, что его разрушает. При этом важно выделять в отношениях со средой отравляющие и поддерживающие гомеостаз отношения.

Эмоция отвращения сродни эмоции страха, так как обе эти эмоции увеличивают дистанцию, но отвращение отличается тем, что предполагает отдаление и забывание, тогда как страх – отдаление вместе с вниманием к опасности, и потом взаимодействие, так как в страхе есть энергия для контакта.

Злость и отвращение иногда очень трудно дифференцировать. Часто среда вызывает отвращение, а человек привычно пытается пережить раздражение и начинает ошибочно приближаться, тем самым усиливая отвращение. Усиливающееся отвращение вызывает ещё большую злость, и так далее, вплоть до аннигиляционной агрессии, направленной на уничтожение отвратительного объекта.

В нашей культуре отвращение табуировано, подавлено, что приводит к жадности и корысти (согласно Ф. Перлзу). С самого детства у нас зачастую заставляют ребенка кушать насильно точно как в нашей истории про Дюймовочку, и иногда дети настолько переполнены «причиненным им счастьем», что просто срыгивают или полностью выташнивают «чрезмерную родительскую любовь». Потом их пичкают различными интроектами (различными установками и правилами, например «взрослых надо уважать», «нельзя быть эгоистами», «мужчины не плачут», «девочки должны быть послушными» и т.д. и т.п.) вместо того, чтобы любить, прислушиваться к ним, принимать их и строить с ними действительно близкие отношения, но в которых достаточно места для автономии и взрослых, и детей. Потом по мере роста включается пресс государственных социальных институтов: детские сады, школы, армия, ВУЗы и другие учебные заведения заполняют пустоты, какие только возможно, добивая ростки индивидуальности в большинстве. Оно и понятно, ведь государству нужны винтики в хорошо отлаженной работе бронепоезда, где уж тут потребность в яркой индивидуальности… Ведь никого не приглашают этим бронепоездом порулить…

Если еще раз вернуться к нашим потребностям. Многие из нас еще помнят эпоху дефицита, в которой мы родились и выросли. Мы всегда чего-то хотели. Нам всегда чего-то не хватало. Мы до сих пор, порою не из реального голода, а уже просто по инерции продолжаем испытывать какие-то неясные желания, которые зачастую плохо осознаем и принимаем или идентифицируем как потребность в получении чего-либо… И мы, как голодные волки, стремимся получать еще больше денег, еще больше внимания, стремимся к еще большему успеху, хотим еще больше любви… И нам – всё мало, да мало. А в результате, зачастую от своих стараний мы имеем – ожирение, отвращение и обесценивание.

Крайне редко в своей жизни мы вспоминаем про потребность избавиться от кого-либо или чего-либо, оставаясь в плену человеческой или материальной захламленности собственного жизненного пространства. Отсюда и берутся шутливые высказывания вроде этого: «Кого хочу – не знаю… Кого знаю – не хочу…»

Иногда мы не хотим кого-то видеть. Иногда нам мешают какие-то вещи, и мы даже хотим с этим что-то сделать, что-то изменить, но … Вспомните слова из популярной до сих пор песни, которую исполняет Александр Иванов: «Боже, какой пустяк сделать хоть раз что-нибудь не так, выкинуть хлам из дома и старых позвать друзей! Но что-то всерьез менять, не побоясь в мелочах потерять, свободно только небо над головой моей…»

Если нам не хватает сил или становится жалко с чем-то уже ненужным расстаться, то мы всегда найдем себе слова успокоения. Но еще возможен вариант не выбросить ненужное, а поделиться с кем-нибудь, кому это может пригодиться. Попробуйте, возможно, вместо отвращения вы принесете кому-то радость, а себе – удовольствие…

Также и в своих контактах. Иногда для людей, склонных к слиянию, совершенно нет ни территориальных, ни временных границ. Вам разве никогда не приходилось принимать гостей, которых очень хотелось, к примеру, выпроводить через некоторое время, а иногда – уже и просто послать, чтобы не чувствовать себя изнасилованными. Некоторые люди терпят таких гостей, подавляя свое отвращение, по разным причинам. А иногда, будучи приглашенными в гости, мы можем испытать дискомфорт, заметив, что принимающая сторона, похоже, как-то испытывает потребность в уединении, а также их планы могут внезапно измениться, так же как и Ваши… Этот момент в контакте важно не проскочить, чтобы сохранить экологичность контакта. Потому что подлинная близость между людьми предполагает также возможность отдаления друг от друга в тот момент, когда это необходимо. Если игнорировать такую возможность, то близость станет кого-то напрягать и окажется чрезмерной.

Иногда отвращение может сыграть очень важную роль в функции нашего самосохранения. Наше отвращение интуитивно подскажет нам отказаться от непригодной или даже опасной для нас пищи, если мы сможем быть достаточно чувствительны к себе и неспешны в своих решениях.

Отвращение может быть первичным, как практически бессознательная психическая реакция на всякого рода нечистоты, так и вторичным (моральным) – как реакция на неприятных, например, лживых или асоциальных, людей.

Во все времена формы принятого социального отвращения использовались в качестве инструмента для манипуляций в групповых процессах. Так до сих пор натравливают одну группу людей на другую, например, по национальному признаку, некоторые политики, жаждущие власти. Так с помощью отвращения происходит отщепление нежелательной части людей от общества, например, сирот, физически и психически больных людей. До сих пор женщины во время менструаций считаются нечистыми (отвратительными) в некоторых религиозных культах.

Некоторые национальные блюда, являющиеся деликатесами для одних, будут отвратительны для представителей других национальностей и культур (например, китайское «тысячелетнее яйцо»).

Обратите внимание, как Вы едите. Если быстро, с жадностью заглатывая пищу кусками, то Вы, скорее всего, — нетерпеливый или даже жадный человек и, скорее всего, не способны получить от пищи настоящее удовольствие. Ведь постепенный неспешный контакт с пищей – это настоящее удовольствие. Сначала пищу важно разглядеть, наслаждаясь ее эстетическим видом, почувствовать ее запах, потом откусить небольшой кусочек. Первые кусочки пищи всегда самые вкусные, доставляющие самое сильное удовольствие. Если Вы кушаете не спеша, то почувствуете и момент, когда важно остановиться… едва-едва заметное отвращение. Ваше тело просит Вас остановиться – ему уже хватит, остальное будет уже только лишним.

Перлз считал чувство отвращения ведущим симптомом при неврастении, а подавленное отвращение – важной частью параноидного характера. Он считал отвращение эмоциональным отвержением, неприятием пищи, независимо от того, где она находится – во рту или в горле, видимая она или только воображаемая. Отвращение, по его мнению, является еще и формой защиты, связанной с процессом выделения и уничтожения продуктов дефекации, которым ребенок обучается с самого детства. Подавление отвращения – небезболезненный процесс. Так, например, родители насильно кормят ребенка «полезной» (на их взгляд) пищей. Такая пища может быть совершенно отвратительна ребенку. Но родители чрезвычайно настойчивы. Что остается ребенку? В этом случае он старается по возможности насильно выключить свои ощущения, буквально стать фригидным, чтобы просто выжить в ситуации зависимости и родительского насилия. Чем это черевато? Оказывается, что таким детям позже трудно испытывать настоящее удовольствие от еды, секса, духовной пищи. Но это – только одна сторона медали. С другой стороны, в такого человека можно впихнуть все, что попало. Его подавленное отвращение позволит многое сделать с ним…

Берегите свою чувствительность. Сохраняйте свое отвращение – оно может оказаться очень и очень полезным для Вас. Многие клиенты, обращавшиеся ко мне за психотерапевтической помощью, рассказывали, что в каких-то жизненных ситуациях, возможность вырвать, вытошнить подавленное или удержанное отвращение буквально спасли им жизнь, принеся настоящее физическое облегчение и освобождение.

Монотонная обстановка на работе тоже может вызывать отвращение. По мере взросления и социализации человека, он учится испытывать отвращение к самым разнообразным окружающим его объектам во внешней среде, а иногда – даже к самому себе. Эта эмоция может особенно актуализироваться в кризисные моменты, когда что-то старое отжившее уже приносит только отвращение, тогда возникает мотивация поиска новизны в своей жизни. Иногда, столкнувшись со своим отвращением к чему-либо, мы можем застрять в этом ощущении и отказаться от чего-либо надолго, иногда навсегда. Иногда блюдо, которое мы когда-то переели, мы не сможем съесть даже во время сильного голода. Здесь речь идет уже о некоторой травматизации и застрявшем отвращении. И это может относиться не только к вкусовым ощущениям. Например, в школе влюбленный в свой предмет педагог может так рьяно стараться научить ребенка своему предмету, что от этой любви может вызвать у ученика не только отвращение к своему предмету, но и к обучающему процессу в целом.

Во взрослой жизни в результате длительного выполнения какой-либо однообразной деятельности у человека может сначала наступить просто нежелание ее выполнять, связанное с раздражением, скукой и отвращением (вплоть до аффекта выташнивания) и настойчивое стремление ее прекратить.

Еще хотелось бы отметить, что испытывая неожиданную любовь к какому-то человеку, мы выделяем именно какое-то его определенное свойство, черту, которая либо удивительно совпадает с нами в чем-то, либо в чем-то является притягательной и дополняющей нас. Поддавшись своему восхищению, мы очаровываемся, зачастую не замечая других аспектов его личности. Но когда эти другие черты обнаруживаются, мы можем испытывать настоящее удивление и отвращение. И тогда мы можем сказать этому человеку: «Фу, как ты отвратителен, вон из моей жизни!» Сила аффекта и наше разочарование мешают нам сказать, что «какая-то часть тебя вызывает у меня отвращение, хотя другая часть – очень нравится мне»…

Все наши чувства на самом деле относительны. Если в одном человеке мы видим одновременно и любимые, и отвратительные черты, то оказываемся в затруднительном положении. Конечно, легче было бы кого-то одного любить, а к кому-то другому испытывать отвращение… Но, если приглядеться повнимательнее, мы можем испытывать отвращение и от каких-то наших мыслей, как бы случайно пришедших к нам в голову, которые могут тоже быть отвратительны нам, и тогда мы стремительно стараемся их отторгнуть, как-то насильственно изгнать, но это не всегда получается. Сложно принять неоднозначность нашего бытия. Существует множество путей, чтобы снизить свою чувствительность, но зачастую это происходит за счет отчуждения многих ценных частей самого себя. А жаль…

С уважением, Лилия Семёнова.

19.02.2013 года.

Все права защищены © 2012-2015 Семёнова Л. Ф.

Авторские права защищены. При копировании страниц, указывать автора и писать ссылку на сайт: https://psyfactor-self.ru/.